– Здравствуй, Мерете, – поприветствовал маму дедушка – он стоял к ней ближе всех. Затем на лужайке показалась Урсула – она подбежала к маме и обняла её. Исабель спокойно подошла к матери, но не смогла скрыть своих чувств. Девочка обвила маму руками и крепко прижалась к ней.

– Я тоже по вам скучала, – прошептала Мерете, обнимая дочек.

Мамочка – самая красивая, самая лучшая. На маме было спортивное красное платье с коротким рукавом и с поясом, а длинные волосы были собраны в хвост. Она выглядела по-летнему свежей и загорелой. В семье мама была самой смуглой, и даже в пасмурную погоду к ней хорошо приставал загар.

– Как здесь стало красиво! – улыбнулась она, оглядывая сад.

– Это точно… здесь становится всё лучше. Навести порядок было просто необходимо, – дедушка оглядел сад и на секунду остановил взгляд на воротах за маминой спиной.

Урсула вопросительно взглянула на мать:

– А где папа?

– В машине, – ответила та, изменившись в лице. – Он хочет поскорее домой.

– Как вы отдохнули в Испании? – спросил дедушка спокойным голосом. Но его вопрос прозвучал так, будто в нём были скрыты ещё несколько.

– Порознь, – ответила мама, и Исабель заметила, как у неё на глазах выступили слёзы. Мама вздохнула и произнесла: – Он как моллюск, спрятавшийся в свою раковину. – Мамин взгляд блуждал: она смотрела то на шпорник, растущий вдоль садовой дорожки, то на облака, проплывающие над верхушками клёнов. – Я понимаю, что он чем-то расстроен, но не понимаю чем. А рассказывать он отказывается. Он ничего не говорит. Ничего! Я ему твердила – уже не знаю сколько раз, – что нельзя носить в себе то, что мучит… В то же время я убеждаю себя, что ещё немного – и он всё расскажет, но он снова залезает в свою раковину. Не знаю, что мне делать. Ничто не помогает.

Опустив глаза, мама покачала головой.

Они уже всё решили?

Вот что интересовало Исабель.

Так они разъедутся или нет?

Исабель не могла об этом спросить, не могла выдавить из себя ни слова. Некоторые вопросы слишком сложны, чтобы их задавать. Урсула тоже ничего не сказала. Она только крепче прижалась к матери. Похоже, дедушка понял, каково сейчас маме, и спросил спокойно и прямо:

– Вы собираетесь расстаться?

По его голосу невозможно было догадаться, что он думает.

Мама опять покачала головой.

– Я пока не сдаюсь, – тихо сказала она. – Не могу. Я слишком сильно люблю его. Я только хочу, чтобы он… – и, хотя она не закончила фразу, всё и так было ясно. Исабель чувствовала, как внутри у неё всё подпрыгивает от радости. Тогда ещё не всё потеряно. Всё ещё наладится. Всё ещё будет хорошо.

– Никогда не сдавайся, – громко сказала она.

Мерете посмотрела на дочек и улыбнулась уголками рта, пытаясь выразить радость. Исабель видела, как маме тяжело.

– Конечно, всё образуется, – сказал дедушка, – так или иначе.

И тут громко заскрипели ворота.

Прямо у ворот стоял папа и смотрел на дом. В его глазах застыло беспокойство, лицо было бледным, а кудрявые волосы всклокочены. У папы был такой вид, будто он давно не спал, а не отдыхал неделю под солнцем Испании. Папочка.

Папа посмотрел на Исабель и Урсулу, на маму и дедушку, и на его лице появилось совершенно непостижимое выражение.

– Хочу в последний раз посмотреть на дом, – произнёс он.

Девочки с двух сторон взяли папу за руки и направились с ним к дому. Будь это обычные летние каникулы, Исабель и Урсуле было бы что рассказать родителям. Они бы болтали без умолку, но в этот раз всё было иначе. Исабель было больно смотреть на папу. Было приятно идти с ним рядом, держать его тёплую руку, но всё равно всё шло не так, как должно было. В последнее время в их отношениях что-то изменилось.

Бабушка встретила их в дверях кухни. Она принесла большую корзину с выстиранным бельём, которое только что сняла с сушилки в саду.

– Привет, мама, – поздоровался с бабушкой папа, даже не улыбнувшись.

– Как приятно видеть вас обоих, – сказала бабушка и сердечно улыбнулась маме с папой. – Пойдёмте все в сад. Я приготовлю кофе. – Бабушка скрылась в кухне, прижав к бедру корзину с бельём.

Папа ещё некоторое время смотрел на дом.

– Похоже, вы тут обосновались, – сказал он своему отцу.

– Ну да, – кивнул дедушка. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Вы уже решили, что будете делать с участком?

– Ну… – дедушка немного помолчал и взглянул на внучек. – Похоже, девочкам тут хорошо, так что мы надеемся, что вы с Мерете…

Он выжидающе посмотрел на папу, не закончив фразы.

– Я имею в виду, если мы приведём дом в порядок…

– Оставьте пустые надежды, – отрезал папа. Он повернулся и направился к двери. У Исабель кольнуло в сердце. Девочка понимала: ей больше нечего сказать. Она повернулась, ища глазами маму. Та, обойдя сад, возвращалась к ним.

– Как здесь мило, – сказала она мечтательно, рассматривая белый дом. – И правда было бы жалко его продавать.

– Не мне это говори, – заметил дедушка, – а Эрленду.

Мама вздохнула.

И тут Исабель поняла: что-то случилось. Она не слышала маминого ответа. Она не слышала, ответила ли та вообще. Потому что слова дедушки перечеркнули всё. Они не выходили из головы. Они почему-то стояли перед ней стеной.

«Не мне это говори, а Эрленду…»

Исабель замерла как вкопанная. Её пронзила ужасная мысль. Нет, этого нельзя даже представить!

Она не хотела верить, но внезапная мысль была настолько очевидной, что невозможно было отмахнуться от неё.

«Не может быть, – думала Исабель, – это не должно оказаться правдой».

Растерянная, она попыталась вспомнить всё, что произошло. Всё, что она узнала. Всё, что увидела. Всё сказанное и то, о чём никто рассказывать не желал. Она вспомнила дедушкино лицо, когда задала ему вопрос.

От ужаса у Исабель зашевелились волосы, а руки покрылись мурашками.

Значит, папа…

Она должна что-то предпринять. Сказать что-то, но что?

Исабель чувствовала: сейчас обязательно что-то произойдёт. Хватит тайн, всё зашло слишком далеко. Пора это прекратить!

Папочка…

Исабель вздохнула. Она поняла, что должна сделать. У неё не было выбора. Надо найти папу и всё ему рассказать.

Оглядевшись, Исабель увидела, что на освещённой солнцем лужайке у дома папы нет. Не было его и среди цветников в саду. Похоже, он зашёл в дом. С колотящимся сердцем Исабель уставилась на открытую дверь.